Кипсала имеет 2,7 километров в длину и 0,5 км. в ширину. Она находится на уровне 3–5 метров над уровнем моря, причём самая высокая часть Кипсалы — Баласта дамбис. Это сооружение получилось из балласта, которым чаще всего служили мешки с песком, который суда выбрасывали, наполняясь в нашем порту товарами. Рига, как установили биологи, обогащалась и иноземными видами растений, выросших из случайно попавших в балласт семян: некоторые из них больше в Риге нигде не встречаются. Ранее, до начала ХХ века, остальное пространство было низко и равнинно. Потом его подняли, однако Баласта дамбис оставался главной и самой ухоженной улицей острова: она единственная была мощёной, к тому же она была самой густонаселённой дорогой Кипсалы. Интересно, что на этой дамбе дома имели, за исключением построек 1 и 3 в конце пути, только чётные номера, а с нечётной стороны текла Даугава.

До Балластной дамбы существовала другая, более старая. Её по личному поручению Екатерины Второй спроектировал капитан артиллерии фон Вейсман для углубления Даугавы. К сожалению, ей не повезло, первый паводок уничтожил её. Остались лишь деревянные колья в Даугаве справа при съезде с Вантового моста.

Кипсала слилась в один остров сравнительно недавно, процесс объединения закончился только в начале ХХ века. До этого же её делили на Мазу Кливерсалу, Пелду салу и Жагарсалу. Ранее, в XVIII веке к последней примкнула Дарвас сала. Своё название, по основной версии, слившийся остров получил от крестьянина Яниса Кипа, который там построил несколько складов.

Поскольку Кипсалу населяли в основном рыбаки, то и улицы получили соответствующие названия: Якорная (Enkuru), Чайковая (Kaiju), Матросская (Matrožu) и другие, тем подобные. Успешные рыбаки основывали на родном острове различные предприятия, связанные с морем, например, по переработке рыбы. Конец XIX века, как и большинству других районов, принёс острову и иную промышленность в виде гипсовой фабрики и соответствующего названия улицы Гипшу.

Так как ближе всего к густонаселённой середине острова находился Ильгюциемс, то через Зундс была устроена паромная переправа. Сегодня Кипсалу с материком соединяют два больших моста и один меньший, а часть бывшего Понтонного моста, некогда соединявшего и Кипсалу с другим берегом, стоит на пристани возле Вантового моста.

На всём протяжение ХХ века градостроители рассматривали район в качестве полигона для испытания идей современного строительства. Во вском случае, традиционная застройка их не устраивала. Впервые эту идею озвучил Арнольд Ламзе в 20‑ых годах ХХ века. Его предложение включало в себя правительственный комплекс на юге и индустриальную выставку с подъездными железнодорожными путями из Ильгюциемса на севере острова. Однако политики отнеслись к такой идее скептически уж хотя бы из-за плохого сообщения с центром. В 60‑ых предлагалось освоить остров путём построки морского пассажирского порта и филиала Ленинградского института инженеров морского флота. На юге провалилась затея строить однообразные жилые пятиэтажки, вместо них архитекторы К. Алкснис и Д. Даннеберга спроектировали здания РПИ, теперь РТУ. Всё-таки проект был осуществлён не полностью и студенты заняли лишь ранее пустовавшую часть планируемой территории, а не весь остров.

Кстати, примечательна Кипсала ещё и тем, что там, в университетском городке, находится географический центр Риги.

56° 57' 12" N 24° 48' 3" E

Первое известное здание будущего Агенскалнса и всего левобережья было построено в 1226 году — это мельница святой Марии, примерно через столетие появились и первые усадьбы рижан, их поля и натуральные хозяйства, имущества городских монастырей. Только тогда это ещё не был Агенскалнс: отставной судья по фамилии Аген поселился в своей усадьбе лишь в XVII веке. Его потомки уже подыскивали себе другое место проживания, а в Агенхофе жил то господин Граве, то господин Шварц, давший построенному в 1850 году небольшому домику на углу Кришьяна Валдемара и Даугавгривас последнее название — Шварценгоф. А посёлок всё время так и оставался горой имени старинного вершителя судеб.

Он возник одовременно с усадьбой у пересечения улиц Нометню, Межа и Сетас, а уже в конце того века там существовала одна из трёх латышских школ Пардаугавы. В 1697 году там была оборудована городская печь для обжига кирпича — главный поставщик стройматериалов для домов внутренней Риги. Одновременно там могли делать 40 000 кирпичей: для сравнения, подобное учреждение в Елгаве ограничивалось только 25 000. С XVIII века на месте нынешней больницы имени Страдыня имелось Лагерное поле, где находились летние лагеря рижского гарнизона, которые исчезли ещё в 1880‑ых годах, но оставили след в виде улицы Легеру, ныне знакомой нам как Нометню.

Войны не щадили рижские предместья: 11 раз их пожирали языки пламени с 1599 по 1812 год, а ведь были пожары и ранее, и большинство не делало исключение для Агенскалнса. Тем не менее, посёлок рос, и в 1853 году в Агенскалнсе было в 2,5 раза больше построек, чем в 1788 году: 294 и 112 соответственно, а к концу 19 века застройка дошла уже до Тукумской железной дороги. В ту далёкую пору центром района считалась площадь около перекрёстка улиц Калнциема и Даугавгривас, где находилась переправа. Неподалёку был также Агенскалнский парк, любимое место отдыха рижан, а рядом с ним находились рыночная площадь и почтамт на улице Сетас. Примерно там же, в начале улицы Даугавгривас, располагался второй полицейский участок Риги, а также многочисленные кабаки и трактиры.

В конце 19 века стала складываться регулярная планировка кварталов, которая поныне усматривается в районе улицы Баложу. Думали о выпрямлении улиц и перед Первой Мировой войной, даже был построен один семиэтажный дом, рассчитывая на продление улицы Нометню. Так он и стоит, как чужак, выходя своим фасадом во двор, а брандмауэром — к улице.

Нынешний центр района возле Агенскалнского рынка стал образовываться на стыке веков. Уже в 1890 году на улице Херманя был построен Сиротский дом, в 1910 году — 2-ая городская больница (ныне больница имени Страдыня), в тот же период возвели новые павильоны рынка и католическую церковь святого Альберта (1900 год, архитектор Оскар Бар) на улице Лиепаяс, возле которой позже появились одни из двух межвоенных примеров блокированных домов Риги. В 1905 году по улице Шонеру (ныне Бариню) пустили маршрут трамвая. Единство Агенскалнса нарушило продолжение улицы Слокас до Шонеру в 1930 году. Оживленное движение искусственно разрезало район на две части.

Однако бóльшие перемены Агенскалнс пережил уже после войны, когда на месте Агенскалнского леса был построен жилмассив Агенскалнские сосны, а многие фабричные корпуса, появившиеся в XIX веке вместе с самими производствами, дополнены некрасивыми пристройками (хотя, конечно, трудно судить, были ли старые корпуса пригляднее).

В состав Третьего, Митавского, предместья Агенскалнс вошёл 24 декабря 1786 года с севера и в 1828 году южнее, возле улиц Маза Нометню и Марупес.

56° 56' 16" N 24° 44' 4" E

http://www.arhivi.lv/sitedata/… — каталог выставки об Агенскалнсе и Засулауксе

10 марта 1495 года произошло значительное событие в топонимике рижских окрестностей: магистр Ливонского ордена Вальтер фон Плеттенберг отдал в ленное владение Йоханну Булдрингу земли и нынешнего острова Буллю, и поблизости, на месте нынешнего юрмальского посёлка Булдури. Река с тех пор получила название «Bulderaa»: «Aa» в то время называлось Лиелупе (а также Гауя и ещё множество небольших рек Европы, чьё название происходило от слова, означавшего лишь воду или реку). Так и продержалось название, пройдя века и смены владельцев.

В 1582 году Стефан Баторий ввёл новый налог на ввозимые в город ценности — порторий. Город получал от собранного треть, польское государство — две трети, Болдерае, наверное, доставались лишь проклятия торговцев. Тут уж сильно не разрастёшься. В 1603 году появилось ещё более чудовищное, — для курляндских торговцев, — заведение, называвшееся Болдерайской таможней и взымавшее деньги с посетителей митавского-елгавского порта: ведь у Лиелупе современного выхода тогда не было.

Вскоре, в XVIII веке, появилась скромная Болдерайская усадьба. Не менее значительными для развития посёлка оказались лоцманы, которые поселились здесь, — недалеко от устья, — вместе со своими семьями. Тут же находились их контора и наблюдательная вышка, болдерайские границы зачастую ограничивали и их свободу передвижения; другим отпугивающим свойством профессии были неотменённые телесные наказания. Тем не менее, раз порт нуждался в знатоках фарватеров, число лоцманов росло: в 1854 году царь Николай утвердил устав, где было указано число в 60 человек. Это были подданные Империи, крепкого здоровья, 20—35 лет от роду, с не менее пятилетнего стажем хождения на морских судах.

В то время местность была абсолютной деревней. Важным событием стала прокладка железной дороги в Ригу, что произошло в 1873 году. С 1875 и до 1958 года действовало и пассажирское сообщение. Строили дорогу, разумеется, не в Болдераю, но за постройкой железной дороги последовала индустриализация местности. Закоптили трубы многих заводов, в основном, древообрабатывающих, и к началу ХХ века поселок стал пятым по важности промышленным центром на территории Латвии. При этом вся остальная десятка уже имела статус города, а Болдерая оставалась только посёлком, волостным центром. Во всей волости жило не более восьми тысяч человек.

После войны с согласия населения пошли разговоры о присоединении к Риге. Поначалу к городу не собирались прикреплять остров Буллю, но в итоге добились и его передачи. В первый день 1923 года всей Болдерайской волости не стало. Десять дней спустя вся её небогатая собственность была официально передана городу. При этом «пропал» один шкаф — впоследствии стало известно, что он принадлежал вовсе не волостной управе, а полиции. Пришлось менять множество названий улиц, совпадавших с не только с рижскими, но даже с даугавгривскими: прежде было принято указывать посёлок в адресе. Нелогичная для столицы улица Ригас продержалась аж до 1938 года и только тогда стала Лиелупес.

В новой стране болдерайцам пришлось заново строить промышленность. В частности, открылась древообрабатывающая фабрика «Lignums», прославившаяся бассейном с живым крокодилом прямо у входа в здание администрации. Обычной шуткой стало навести панику, мол, сбежала рептилия! В том же саду, как у Вождя в «Даудери», жила приручённая косуля.

Упрощая морской путь по Буллюпе, в 1926 году почистили, выпрямили и назвали Лоцманским каналом ближайшее к Болдерае ответвление реки. Тогда это было существенным приобретением для судоходства. В домах появились электричество и телефон, в Ригу безработные построили новое шоссе — прозванное Ульманским. Весной и осенью его затопляло, как и прежнее.

29 августа 1952 году Болдерая, наряду с Вецмилгрависом и Яунциемсом, вдруг стала «рабочим посёлком» вне состава Риги, но уже в 1954‑ом — вновь частью столицы. В 1950‑ых годах выросли дома для рабочих нововыстроенного завода силикатного кирпича, а позже — и для другого народа.

В 1947 году на противоположном берегу образовался колхоз «9. Maijs», к которому приписали болдерайских рыбаков; в Болдерае же построили коптильню Рижской сардинной фабрики. Позднее на его месте появился переехавший из Межапаркса Центральный республканский яхтклуб.

57° 19' 4" N 24° 29' 3" E