Ещё лишь началась война, но уже первые её жертвы упокоились на месте будущего Братского кладбища в 1915 году. В августе 1916 года ум садовника Андрея Зейдакса создал проект кладбища, в марте следующего года поспел следующий, но оба застыли в чертежах: правители были заняты гораздо более существенными проблемами.

Лишь когда Освободительные бои более не созадвали тому помех, в первый день марта 1920 года, собрался комитет Братских кладбищ, чей устав предусматривал работу по всей стране, но на этот пункт скорее смотрели сквозь пальцы. И вот, с образованием комитета, началась истинная активность.

В 1921 и 1922 годах прошли первые конкурсы архитектурно-скульптурного убранства. В 1922 году Андрей Зейдакс наконец вынес окончательный вариант садового устройства строящегося мемориала. Спустя год объявили третий конкурс с премией в двести латов каждому, в котором преуспел Карлис Зале, будущий автор Памятника Свободы. Но тогда же архитектор Паулс Кундзиньш пожелал освободиться от должности, и на вакантное место пришёл Петерис Федерс. Кстати, другой зодчий Александр Бирзниекс тоже не дождался окончания работ и покинул Комитет позднее, 11 апреля 1931 года.

Наступил ноябрь 1924-го года, и работы празднично начались. Вскоре на улице Гауяс открылись мастерские по обработке известняка: сначала думали строить из гранита, но поняли, что денег на такое количество материала не собрать, и учёные нашли в Аллажи решение попроще. Для тех же мастерских за границей купили машину по распилке камней, а к стройплощадке подвели железную дорогу и поставили подъёмный кран. Для придания пригорку посередине правильной формы доставили 300 000 м³ песка. Архитектора Бирзниекса отправили в Париж изучать устройство вечного огня.

По ходу дела возникали разные предложения изменений в проекте. Например, Андрей Зейдакс вдруг возжелал видеть в центральном партере бассеин, но его удалось отговорить. Правда, к тому времени Карлис Зале вытесал уже две скульптурные группы, из которых одну позже поставили на Лесном кладбище, а другую увезли в Валмиеру. Они же предложили устроить могилу Неизвестного солдата, но таковых уже хватало.

В 1933 году дела уже шли к концу. Сначала проверили вечный огонь, но тот оставил отрицательное впечатление на комиссию, поскольку использованная в нём нефть нещадно коптила и портила как среду, так и известняк. Следующими посетителями стали посланники Бельгийского королевства, ушедшие растроганными. Но только в ноябре 1936 года национальная святыня открылась, будучи практически завершённой. Потратили к тому времени полтора миллиона латов.

В 1944 году три места выделили лазутчикам, освобождавшим Ригу; о дальнейшем путеводитель по Риге 1973 года издания пишет следующее:

Навстречу входящим на территорию Братского кладбища реет пламя Вечного огня. Он был зажжён 22 июля 1958 года, в день, когда на Братское кладбище из Подмосковья и Старой Руссы был перенесён прах войнов, погибших в Великую Отечественную войну. В этот день на алтаре Братского кладбища вспыхнул огонь, доставленный с Марсова поля в Ленинграде, чтобы пламя, возжённое в городе — колыбели революции, вечно пылало в святилище латышского народа.

В тот раз, помимо павших в Великой Отечественной, места на Братском кладбище удостоился и погибший ещё в 1920‑ом секретарю ЦК КПЛ Зуковский. Тогда же провели реставрацию, а вредную нефть вечного огня заменили более дружелюбным по отношению к природе пропан-бутаном. Столь же неудачно, как и в первый раз, прошла попытка создать в центре бассеин.

56° 59' 11" N 24° 87' 3" E

В 1710 году графу Шереметьеву торжественно, хотя и разочарованно, поднесли золотые ключи от Риги, и с тех пор Рига находилась на территории России. Со временем понадобилось как-то отметить двухсотлетний юбилей этого события, и 30 апреля 1909 года Рижская дума согласилась с предложением главного садовника города Георга Куфальдта на бывшей эспланаде Коброншанца создать парк и выделила 400 000 рублей на это полезное дело. Тот собрался создать в низинах парк для народа, а высокие места продать для строительства дорогих особняков. Но и низкие места не оставил для потопов, а приказал начать земляные работы, которые велись два года до 1912-ого.

Конечно, правда, что парк делали до 1915 года, но 200-летие присутствия в империи не могло быть отложено, поэтому царь Николай II посетил место в два часа дня 5 июля 1910 года и посадил 20-летний дуб, три великие княжны посадили по 15-летним дубкам возле дамбы Ранькя, у Агенскалнского залива. Все саженцы взяли из теплиц близ Царского сада, ныне сада Виестура, а серебряные лопата и тачка с землёй позаимствовали из музея — они уже служили генерал-губернатору Александру Суворову, когда тот строил Риго-Динабургскую желеную дорогу. Деревья не пощадили вандалы в 1919 году, когда Латвия была в руках большевиков.

Царь уехал, но работы продолжались. В 1911 году построили стадион, который и ныне сохранен и именуется «Аркадия», в 1913 году сделали дорожки и, наконец, в 1915 году устроили липовую аллею возле бульвара Узварас. На все работы истратили 200 149 рублей, но тщетно — во время Первой Мировой там устроили огороды.

После войны начали восстанавливать, огороды из парка попросили, и начали думать, что же делать с пространством, гордо переименованное из Петровского парка в Парк Победы. Сначала силами безработных территорию подняли, но потом долго ничего не смогли сделать, затем в 1930‑ых устроили большую площадку для народных гуляний, но планы Карлиса Улманиса были огромными: создать праздничную площадь на 200 000 человек, стадион на 25 000, дворец съездов и спорта на 10 000, но главное: чтобы комплекс превзошёл по размерам Берлинский олимпийский комплекс. Помимо прочего, предусмотрен был и какой-либо мемориал. Конкурс объявили в 1938‑ом, закон о постройке этого монументализма приняли в 1936‑ом. Кстати, теперь территория называлась не парком, а площадью Узварас — Победы.

Война помешала планам, но никто не забывал о них: идея об эффектном завершении бульвара Узварас и застройке площадки всё время витала в умах архитекторов-монументалистов. Что поделаешь, не оставлять же огороды, которые опять стихийно возникли во время войны. Их убрали в 1950 году.

Война в парке отметилась не только огородами: в 1944 году там были повешены главари рижских нацистов. Ночью у них украли одежду.

1961 год ознаменован в истории СССР XXII конгрессом Партии. В связи с таким значительным событием парк переименовали вновь, и теперь он был уже не просто Парком Победы, а Парком имени XXII Конгресса КПСС. Но это ему пошло только на пользу, ведь место с таким ярким названием не могло быть запущенным, поэтому в 1963 году был готов проект реконструкции. Авторы (архитекторы В. Апситис, В. Дорофеев, Э. Фогелис, дендролог К. Баронс) предлагали объединить три части парка, разделённые улицами Слокас и Бариню, и движение обвести вокруг, по новой магистрали. Помимо этого, предусматривалось строительство опять-таки стадиона на 5 000 человек, басеинов, террасс, павильонов, детских площадок, и далее в том же духе. На самом же деле появился только сам парк с очередными памятными деревьями; был конкурс на строительство выставочного зала, в котором победил проект А. и В. Рейнфельдов, но деньги на строительство в бюджете так и не обнаружились.

Однако через пару десятилетий произошло четвёртое перенаименование: место опять стало Парком Победы. В частности, это название было оправдано тем, что на оси бульвара Узварас, долгое время незанятой, появился монумент, посвящённый победе над фашизмом.

Памятник войнам Советской Армии - освободителям Советской Латвии и Риги от немецко-фашистких захватчиков — так официально называется Памятник Победы — построили в 1985 году (скульпторы Л. Буковский и А. Гулбис, архитекторы Э. Балиньш, Э. Вецумниекс, инженеры Г. Бейтиньш, Х. Лацис). Так говорится в энциклопедии «Рига» (1989, Рига, Главная редакция энциклопедий) о его языке символов:

Основной идейный замысел памятника выражает 79-метровый обелиск, в разрезе представляющий пятиконечную звезду; пять её лучей символизируют пять лет героической борьбы. В завершающей части обелиска лучи образуют спираль, символизирующую неотвратимость победы. Облицованное серым и розовым гранитом подножие памятника образует правильный треугольник и состоит из трёх разновысоких платформ. На первой, более высокой платформе расположены трибуны, боковые платформы служат пьедесталами для скульптур «Родина-мать» и «Войны-освободители». За постаментом расположен декоративный бассейн с небольшим каскадом.

Таким образом, спустя около 70 лет, идея Куфальдта о небольшом павильоне, завершающем бульвар, превратилась в неоднозначно воспринимаемый многометровый обелиск. Парк Победы до сих пор не готов, то и дело его норовят застроить чем‑то «полезным». В начале 2000-ых были слышны речи о создании Норчепингского парка между улицей Слокас и Ранькя дамбис, да быстро поутихли.

56° 56' 16" N 24° 52' 3" E

Луцавсала, невысокий островок в два километра длиной и в два раза более узкий в самом широком месте, окончательно образовался к XIX веку, когда — обычная история — полдесятка частей слились в одну.

На одном из крупнейших островов издавна существовало поместье. Сначала оно принадлежало магистру Ливонского ордена, но с 1559 года им правили частные лица. Рижанам наиболее из всех известен человек, завладевший им в XVII веке и подаривший местности современное название по своей фамилии Луцов. Бюргеры тех времён, — подобно своим потомкам из двадцатого столетия! — присмотрели Луцаусгольм для своих огородов, но основной доход поместье получало от складов древесины и пристаней плотов, причаливавших к набережной. Промышленность на острове отстуствовала, двенадцать крестьянских дворов со своим скотом занимали более высокую часть, остальное пространство занимали поля, где речные разливы позволяли собирать два урожая сена за лето. Некоторые здания усадьбы до сих пор стоят, пережив множество владельцев разных фамилий.

Рядом находились земли цистерианского женского монастыря, от которых пошло название соседнего Юнгфернгольма — Девичьего острова. В наши дни его и не выделить из целостности Луцавсалы.

У Луцаусгофа был статус рыцарского поместья, что долгое время заставляло городские границы боязливо окружать остров практически кольцом. На пределы этого кольца, а также нескольких других мест в городе, распространялись приятные привилегии, такие как право производить и продавать водку и пиво, открывать кабаки, созывать ярмарки и строить сёла. 23 июля 1904 года из столицы наконец пришло разрешение подчинить Луцавсалу городу, но осуществить позволенное удалось только при республике.

Самое известное и трагичное событие в местной истории произошло в начале Северной войны, когда шведы, победившие саксонцев, решили заодно избавиться от русских, которые оказались на острове без подмоги и всяческих указаний. Шведское войско, в полтора раза большее по численности, надеялось без труда победить, но это был не тот случай. Суматоха была такая, что поспешил сам Карл XII и по прибытии увидел множество своих солдат убитыми и ранеными, да двадцать отстреливавшихся русских воинов в редуте. Король восхитился их храбростью и велел не убивать, а взять в плен. Остальные, увы, составили первое братское захоронение Риги…

Долгое время на его месте стояли руины ветряной мельницы с табличкой, гласившей по‑немецки, что поблизости сокрыта братская могила русских солдат. Ныне стоящий памятник построили по инициативе генерал-губернатора Лифляндии Зиновьева на общественные пожертвования. Шестиметровый монумент, напоминающий православную часовню, был вытесан по проекту Бориса Эпингера из финского гранита.

С одной стороны разместилась монограмма Петра Великого с датой «1701», аналогично поступили с Александром III и числом «1891». Главное пространство отвели тексту:

10 июля 1891 г. памятникъ сей воздвигнутъ на добровольные пожертвования Лифляндского губернатора генералъ-лейтенанта М. А. Зиновьева. Памяти 400 русскихъ войновъ, павшихъ при защите острова 10 июля 1701 года.

Возникла традиция: каждый год в первое воскресенье после 10 июля общество ветеранов «Знамя» проводило на Луцавсале молебен за павших солдат и устраивало народные гуляния. Как обычно, в 1908 году члены общества пришли в назначенное место и вдруг узнали, что арендатор земли у памятника, некто Тобиасс, решил за право проведения мероприятия получить сорок рублей. К тому же за неделю до этого на том же месте гуляло Агенскалнское добровольное пожарное общество, хотя ранее ничего подобное не происходило. «Знамя» направило свою жалобу в городскую управу, и та повелела землевладельцу дать ветеранам кусок земли, а празднества незадолго до середины июля впредь не допускать.

Луцавсале ещё предстояло пережить несколько войн. В 1919 году армия Бермонта разглядывала Ригу с высоких деревьев Луцавсалы, в октябре 1944-го фашисты отсюда обстреливали Ригу, а зимой того же года советская армия устроила там аэродром.

Но гораздо хуже острову пришлось при строительстве Островного моста с 1967 года, когда была нарушена привычная жизнь Луцавсалы. Например, до этого остров казался типичной деревней: там было 130 коров, жило много рыбаков. Свою продукцию они продавали на рижских рынках, в основном, в Торнякалнсе и на Центральном, остальные рижане здесь с удовольствием отдыхали. Кстати, от пристани около памятника пароходики ходили из Катлакалнса через Закюсалу в центр. Теперь всего этого нет: урбанизация.

Урбанизация принесла идею о большом спортивном комплексе со стадионом, спортзалами, открытыми площадками и гостиницей. Так было в 1967 году, здесь же был и запасной вариант места для строительства арены чемпионата мира по хоккею 2006 года. Маза Даугава, проток между Закюсалой и Луцавсалой, давно не оставляет умы желающих видеть в Риге канал для гребли на каноэ.

Теперь есть ещё одно светлое будущее: жилые дома, офисы, общественные здания, парки. Его описывают в статьях о деловом мире, а не об истории пока довольно заброшенного острова.

56° 55' 29" N 24° 70' 4" E

http://klio.ilad.lv/1_3_.php — статья о защитниках Луцавсалы летом 1701 года